Пелагея Брагина не была ни писательницей, ни журналистом. Дочь обычных фермеров закончила только четыре класса церковно-приходской школы, остальное добрала благодаря радиоточке. Брагина называла ее «радиоуниверситетом». Но конкретно эта дама являлась создателем неповторимых дневников, которые в русское время издавать не торопились. И дело было не только лишь в развенчании культа личности Сталина, которого Пелагея Ивановна постоянно оправдывала.
Пелагея Ивановна Брагина родилась в 1905 году в обычной фермерской семье. Непонятно, где конкретно Брагина возникла на свет, но огромную часть собственной жизни она провела в деревне Юрьевское (сейчас Калужская область). С малых лет девченка помогала родителям по хозяйству, нянчила собственных сестер и братьев, часто посещала церковь, обучалась в церковно-приходской школе. Опосля революции недочет образования Пелагея возместила радиопрограммами, которые слушала любой денек. Если принять во внимание тот факт, что тогда эфиры были заполнены пропагандой, логично, что Брагина до конца дней оставалась ярой сторонницей русского строя.
О этом знали все, потому в 1930-х годах конкретно Брагина стала секретарем Юрьевского сельского совета. Видимо, о таковой должности Пелагея Ивановна и грезить не смела, поэтому как потом она называла годы работы в деревенской администрации самыми счастливыми в жизни. Тем наиболее, что она считала себя ответственной за «светлое будущее». Брагина придерживалась позиции, согласно которой она была пусть и небольшим, но принципиальным винтиком в механизме социалистической машинки.
С началом Величавой Российскей войны Пелагея Брагина не покинула собственный пост. Она продолжала упрямо ходить на работу в сельсовет даже опосля того, как там был организован штаб. В конце концов командир заявил секретарю, что ей там нечего созодать. Брагиной сделалось так грустно от этих слов, что она даже расплакалась. Но на пороге уже стояли остальные неудачи. Скоро Юрьевское было оккупировано германцами. Почти всех обитателей деревни эвакуировали, но Пелагея уезжать из родных мест отказалась. Покалеченых в боях красноармейцев нацисты дозволили бросить в одном из заброшенных домов. Конкретно этих семнадцать боец и выходила Пелагея Ивановна. Сейчас она не ощущала себя ненадобной.
Через много лет опосля Победы некие из выхоженных Брагиной боец приехали на ее похороны. Но послевоенные годы в биографии Пелагеи Ивановны оказались далековато не светлыми. Как побывшая на оккупированной местности, она была уволена с должности секретаря сельсовета. К тому же отца Брагиной во время оккупации назначили старостой. Опосля Пелагея длительно не могла никуда устроиться, но должна была платить налоги. На пенсию же по инвалидности (в молодости она захворала туберкулезом костей) Брагина не имела права. В то время мед комиссиями признавались инвалидами в главном фронтовики с томными ранениями, которые не могли трудиться. Все это даму, естественно, жутко возмущало. Но она не спешила инкриминировать страну, а утверждала, что во всем повинны местные бюрократы, злоупотреблявшие властью.
В 1951 году Брагиной, в конце концов, удалось занять должность счетовода в колхозе. Вообщем, через 4 года ее опять уволили, может быть, по выдуманной причине. Но тяжелее всего Пелагея Ивановна восприняла погибель Сталина и следующее развенчание культа личности вождя. Еще спустя 2 года ей, в конце концов, назначили пенсии по инвалидности. Именно тогда-то на базе собственных дневников Брагина и начала писать воспоминания о семнадцати спасенных красноармейцах, которые именовала «Гляди зверьку в глаза». Но опубликовать рукопись ей так и не удалось.
Меж тем в 1960-х годах случилось волшебство: записи Пелагеи Брагиной оказались в руках калужской писательницы Надежды Усовой, которая несколько их подкорректировала. В свет книжка вышла под заглавием «Повесть о семнадцати спасенных». В повести были отражены почти все безобразные факты русской поры: Брагина упоминала и о раскулачивании, и о тяжеленной доле ветеранов Величавой Российскей войны, и о священнике из Юрьевского. Все перечисленное не содействовало повторному изданию воспоминаний Пелагеи Брагиной, равно как и иных дневниковых записей.
Вообщем, Брагина без внимания не осталась. Опосля выхода повести Пелагее Ивановне вручили орден Российскей войны, проявили по центральному телевидению. Ее приглашали в школы, писали письма со всей страны. Но Брагина, судя по всему, была не рада таковой популярности. По последней мере, в один прекрасный момент опосля приглашения для выступления она записала в собственном дневнике: «Грипп высвободил меня от мучительных мемуаров». А вот односельчане критиковали Пелагею Ивановну, считая, что она приписывает для себя все награды, в то время как не она одна ухаживала за ранеными. К тому же Брагина утверждала, что потаенно вылечивала красноармейцев, но по сути немцы знали о этом. Наиболее того, они сами разрешили расположить русских боец в заброшенном доме.
Тем не наименее имя Пелагеи Брагиной, как создателя неповторимых дневников, навечно осталось в истории. И это логично: в записях обычной крестьянки, которая к тому же страдательно веровала в социализм, отражена жизнь обыкновенной русской деревни, что именуется без прикрас.
Источник: