Прекрасные дамы и девицы часто стают объектом внимания живописцев, стремящихся запечатлеть их красоту на собственных полотнах. Меж тем, вокруг таковых портретов часто прогуливается огромное количество жутковатых преданий магического толка.
Каприз жены
Мария Ивановна Лопухина была старшей дочерью графа Ивана Андреевича Толстого. Потом она вышла замуж за егермейстера и реального камергера при дворе правителя Павла I, графа Степана Авраамовича Лопухина. Еще до брака тот решил заказать портрет собственной жены. В то время, в 1797 г., ей было всего 18 лет.
Мария настояла, чтоб ее обязательно писал знакомый живописец Владимир Боровиковский, тогда как ее предки были категорически против этого: в свое время Боровиковского отказались принять в Академию художеств, что, по их воззрению, гласило о его бездарности. Но капризная девушка не сдалась…
5 лет спустя Мария скончалась от туберкулеза, либо, как тогда гласили, от чахотки. Написанный Боровиковским портрет длительное время находился в семье Толстых, пока его в конце 80-х гг. XIX столетия не узрел Павел Третьяков. Он выкупил полотно у Прасковьи, супруги столичного губернатора Перфильева, также урожденной Толстой.
Меж тем, вокруг портрета стали ходить различные слухи. Гласили, что конкретно он забрал жизнь Марии – дескать, если б живописец ее не написал, она была бы живая… Также утверждалось, что если юная женщина будет длительно глядеть на портрет Лопухиной, то скоро умрет.
Опосля того как полотно было выставлено в Третьяковской галерее, случилась одна история. Третьяков повесил «Лопухину» рядом с иной работой Боровиковского – портретом князя Куракина. Наутро 2-ой портрет лежал на полу с разломанной рамой. А потом выяснилось, что при жизни Мария Лопухина вытерпеть не могла старика Куракина, имевшего репутацию волокиты…
Судьба всадницы
На известной картине Карла Брюллова под заглавием «Всадница» (1832) изображена гарцующая верхом на жеребце молодая Джованнина Паччини, племянница итальянского композитора Н. Паччини.
История ее жизни такая. Поначалу девченка воспитывалась в семье дяди, но опосля кончины родственника ее взяла к для себя российская графиня Юлия Самойлова. Но заместо блестящего грядущего и прибыльного брака даму ожидала совершенно другая судьба: во время прогулки она свалилась с лошадки и та затоптала ее. Может, дело было как раз в брюлловском полотне…
Скандальная «Олимпия»
Французский импрессионист Эдуард Мане постоянно имел репутацию скандального художника. Но когда публике в феврале 1865 г. на Парижском салоне во Дворце индустрии была представлена его картина «Спящая Венера» (1863), зрители просто впали в шок!
На полотне была изображена оголенная юная дама. В неповторимых украшениях и роскошных туфлях-панталетах она полулежит на кровати, делая упор на подушечки. У кровати стоит смуглокожая служанка, которая держит букет цветов, разумеется, присланный кем-то из поклонников девицы. В изножье кровати посиживает темный котенок, у него буквально такое же выражение глаз, как и у хозяйки…
Считается, что Мане скопировал композицию с «Венеры Урбинской» Тициана (1538). Моделью ему послужила натурщица Викторина Мёран, услугами которой он нередко воспользовался, но есть и версия, что живописец употреблял образ известной куртизанки Маргариты Белланже, состоявшей в любовной связи с самим Наполеоном Бонапартом.
Венеру на полотне обругали «бесстыжей куртизанкой опосля ночи любви». А еще ее назвали «Олимпией», уж очень описанная Мане сцена напоминала строку из стихов престижного тогда поэта Закари Астрюка «Только успеет Олимпия ото сна проснуться».
Но обвинение в распущенности – это были еще, как говорится, цветы… Мане обвинили… в демонизме. Пошли слухи, что в молодости живописец побывал в Южной Америке (это, к слову, правда) и опосля этого стал практиковать вуду либо еще какие-то местные культы. Отсюда и служанка-негритянка, и темный кот у ног Венеры (либо Олимпии).
Мане пояснял, что он пребывал в Рио-де-Жанейро и ни в которых вудуистских ритуалах не участвовал. А служанку сделал чернокожей, чтоб оттенить белизну кожи собственной героини.
Это не посодействовало. Посетительницы около картины падали в обморок, а позже убеждали, что взор кросотки на полотне преследует их, выкачивая актуальную силу. И что Мане изобразил никакую не богиню, а колдунью… А еще выяснилось, что не все гости лицезрели на холсте темного кота – время от времени он просто исчезал… На это живописец оправдывался, что просто кот находится в черном углу и не все приглядываются… Тем не наименее, нашлись те, кто веровал – временами звериное выпрыгивает из картины и уходит по своим делам, а потом опять ворачивается. И непременно, кот связан с самим сатаной!
Говорят, что в один прекрасный момент Мане сам явился посмотреть на свое полотно и… не нашел кота! Обескураженный, он пару раз моргнул – и кот вновь возник на собственном месте. Живописец решил – просто померещилось…
Опосля салона практически четверть века «Олимпия» (это сделалось уже официальным заглавием работы) нигде не выставлялась. В 1889 г. она в первый раз за много лет возникла на выставке по случаю 100-летия Величавой Французской революции. К тому времени самого Мане уже не было в {живых}. В конце концов «Олимпия» была выкуплена друзьями художника у его вдовы за 20 000 франков и передана в дар государству. Но власти не очень охотно приняли таковой подарок, и в итоге полотно очутилось в запасниках Люксембургского дворца.
Когда картина в 1907 г. попала в Лувр, тамошние служители стали уверять, что временами дьявольский кот на ней начинает тошно мяукать… К слову, на репродукциях «Олимпии» этого кота совершенно не видно.
С 1947 г. на «Олимпию» можно поглядеть в Музее импрессионизма Орсе.
Источник: